Было ли в мире место куда кровожаднее, чем христианская колыбель? Церковь повелевала не только булавой, но и мечом. Не уступая жесткости прочим королям, церковный король оставался одним из самых опасных завоевателей за всю историю человечества. Подобный чин с давних времен подразумевал власть подобную Богу. Такие полномочия не приемлемы, а соблазн подобного масштаба надломает самые непоколебимые моральные принципы.
Всякая власть не была безгрешной. И мой дядя, Людовик XV был тому ярчайшим примером. Падкий на роскошь, он обогатил королевскую резиденцию на немыслимое количество золота, серебра и драгоценных камней. Здесь ему стоит отдать должное, он бы ещё тем модником и прославился слабостью к изобилию на всю европейскую знать. Версаль был его отдушиной, ведь с самых ранних лет его правления он взвалил на себя бремя самостоятельности на политическом поприще. У его предшественников никогда не было полных полномочий в делах государства и больше всего это касалось соседних земель. Королями становились завоеватели, они владели искусством ведения боя, были превосходными стратегами на поле битвы. Но что касалось экономики государства – этим всегда занимались приближенные чиновники короля. Они же негласно управляли Францией, когда моя бабушка, Анна Австрийская, стала регентом после смерти своего мужа. И как ожидалось после её смерти, должны были продолжить управлять французскими землями, когда пятилетнее дитя взошло на престол. К их удивлению они быстро утратили право голоса и уже в свои 20, Людовик приступил к самостоятельному управлению, окружив себя узким кругом людей, к чьим советам он прислушивался. Но окончательное решение всегда оставалось за ним.
Мне предстояло в скором времени покинуть родные стены королевской резиденции, но на этот раз причина была столь весомой, что мысли о пути назад граничили с трусостью и предательством. Речь шла о деле государственной важности. У меня впервые появилась возможность помочь нашей семье и не позволить утратить ей значимость на европейской арене.