- Нет, Карли, я же тебе говорила. Да, мы приедем послезавтра. Угу, - говорила я, зажимая плечом мобильный и разбираясь в собственном шкафу, ища нужное платье, - Потому что сегодня у нас в колледже вечеринка, а завтра мы собираем веще и едем к вам! Да, именно так. Я тоже очень-очень- оооооочень соскучилась! Мы уже скоро увидимся! Обещаю! - вытащила я наконец на свет миленькое и очень подходящее под случай платье телесного цвета с легкой черной вышивкой, - Ну что за детский сад? Карли! Ладно, клянусь на браслетике! Да, я его держу,- закатив глаза, я тронула двумя пальцами тонкий браслет, что всегда болтался на левой руке, и взяла массивное ожерелье к платью. Да, должно подойти, - Ахаха, Карли! Жди нас, мы будем послезавтра пить глинтвейн и петь дурацкие рождественские песенки! Я тебя тоже люблю, - улыбнулась, - Пока, родная.
Положив телефон на стол к ноутбуку, еще раз окинула платье взглядом и, приложив к себе, подошла к большому зеркалу. Да, прекрасно! И тихо подпевая песне из динамиков, стала краситься и чуть пританцовывать под всем знакомые треки Рождества.

Поправляя подол платья я тихо спускаюсь по ступенькам в зал. Круто, что нам отвели подвал под танц-площадку, здесь ахренительная акустика и очень атмосферно! Как всегда, по традиции, в начале вечера наши группы колледжа исполнят нам свои хиты, а затем начнется вкусная часть с приглашенным диджеем и умопомрачительными танцами! Пробираясь сквозь толпу к сцене я ищу глазами Ника. А, вот он, они уже собираются петь. Ловлю его улыбчивый взгляд и подмигиваю. Кто бы что ни говорил, но гитара – это явно его, нет, филолог из него тоже классный, но его голос и гитара… Держите меня, я улетаю вслед за музыкой… Сначала они пели Darkness sune, затем  Alone и под конец For you, обожаю эту песню. Ну, я думаю, вы догадываетесь почему… Кажется, в коллекции его улыбок добавится еще парочка моментов. Хочу снова в Нью – Йорк с ним, в наше любимое кафе, и смотреть его любимого «Один дома», укутавшись в плед… Я хочу домашнего тепла и уюта. Я хочу почувствовать это наконец-то, очень хочу!
За ними выступали парни-технари со своими рок-шедеврами, а потом начались танцы. Да, этот диджей много лучше обычного, надо  будет потом спросить у девчонок кто это, треки явно  будоражат кровь. Кстати, где тут их странный по цвету пунш? Я бы уже выпила. И надо найти Ника, а то в этой толпе ничего не разобрать. Двигаясь под ровные и зажигательные ритмы новых композиций, я взяла стаканчик с ядерно-зеленой жидкостью и отпила немного, на вкус приятно, но цвееет. Хотя, может, в нем и есть что-то прикольное, возьму-ка еще. Где же Ник, кажется, они пошли относить инструмены…
Пройдя к выходу из зала, допивая терпкую смесь алкоголя, сиропа и чего-то еще, но пока я не могла понять что именно было намешано в этом напитке, я начала подниматься вверх по лестнице, рассчитывая, что на третьем этаже встречу Ника и их группу. Но, как-то никого не оказалось. Может, они засели в комнате? Думала я проходя по уже знакомому  коридору, открыла дверь его комнаты. Картина, была не столько шокирующей, сколько не отвратительной. На кровати его соседа, в полном кураже он ублажал стонущую в экстазе Клэри. Изгибы их спин, сплетение ног и вздымающееся грудь этой мерзавки костью застряли в горле, не давая вздохнуть. Медленно отходя, я облокотилась спиной о стену я с ужасом поняла что сейчас происходит за этой закрытой дверью. Подонок. Тихо выплюнуло мое сознание подходящее слово. Отлепляясь от стены, я медленно, покачиваясь от алкоголя, бреду, скользя рукой по не ровной поверхности и никак не могу стереть эту жуткую картину из собственной памяти. Ладно Клэри, она виснет на любом парне, что чуть популярнее отъявленного ботаника, но чтобы Ник… Не хочу в это верить, но это его тату смотрело на меня с лопатки... Тварь. М, еще одно слово добавляется в мой лексикон, забавно. Пока я медленно перевариваю случившееся, мои ноги медленно сменяют одна другую, поднимаясь на четвертый этаж. Обходя пьяную компанию, я прошла в комнату. Как хорошо, что Сэм уже уехала, не хотелось бы сейчас отвечать на вопросы. Закрыв дверь, я намеренно ударяюсь затылком о ламинированное покрытие и отхожу, скользя мимо своего отражения к столу. Стоп, что? Возвращаюсь на шаг назад и присматриваюсь к девушке в зеркале. Те же туфли, то же платье, то же ожерелье и даже браслет дружбы на запястье, но все таки что-то не так… Проводя теплой ладонью по щеке я ощутила мокроту сквозь пальцами. Как я не заметила, что плачу? И от осознания этого большие горячие капли упали прямо перед носами изящных туфелек. Ублюдок! Как он…мог… Никто их не просит, ноги сами подкашиваются и следующие пол часа проходят в размытой резкости. На коленях. При чем, я не только была на коленях, я себя именно так ощущала: униженной, никчемной, половой тряпкой. Снова. Когда же у меня не оставалось сил извергать из себя соль и всхлипы, я с трудом поднялась и нашла свой телефон на том же месте, где его оставила полтора часа назад. Вытирая щеки, справляясь с дрожанием губ и хватая ртом воздух от долгих рыданий, я убираю остатки соплей бумажным платком я выкидываю его в  урну. Как бы я хотела так же выкинуть и его из собственной головы, сердца, из себя и в ту же урну вместе с прочим мусором, что уже был в жизни. Нажимаю на последний вызов, подмаргиваю, слыша в коридоре бит и не трезвые крики.
- Да, Облачко, - послышался голос подруги.
Боже, как же ты мне сейчас нужна!
- Планы изменились, - стараюсь я держать собственный голос как можно ровнее, - я приеду завтра.
- Что-то случилось? Скай?
И тут я понимаю, что  между этими двумя вопросами я выдерживаю слишком долгую паузу и новая порция соли подкатывает к глазам, становясь тяжелым комом в горле.
- Я расскажу тебе позже, хорошо?
Я отключаю  вызов и ставлю на бесшумный. Прости Карли, я не хочу сейчас разговаривать. Ни с кем.
Снова теплая дорожка по щеке, дрожащие плечи и рот, прикусывающий запястье, чтобы снова не рыдать в голос. Мой взгляд блуждал по комнате, как неприкаянный призрак в старом замке, пока не запнулся об приставку. Хм… Мой бестелесный дух прошелся дальше, вглубь комнаты и нашел еще футболку, мяч, джины, о, а я не помню как это тут оказалось. Ладно. Вставая с кровати, стягиваю с себя платье, особо не заботясь о его сохранности. Кажется, в тот момент я даже слышала треск швов, или это была моя собственная плоть? Плевать. Кидаю массивную удавку на стол и напяливаю обычные потертые джинсы и темную толстовку. Где-то тут я оставляла коробку под конспекты… А, да… Выкидываю тетради просто переворачивая коробку вверх ногами, швыряя туда все вещи, принадлежащие тому козлу. Я не помню как его зовут, честно. Отныне он просто кто-то. Так, перчатка, футболка, толстовка, мяч… А, вот еще пара носков… И это туда же… К черту этого дурацкого медведя! И тебя, к черту… И плакат Depeche Mode. Ничего личного, ребят. Вы круты! И приставку, конечно! Со всем ее содержимым в топку! Водружая все это на, довольно внушительную кучку, своим размашистым почерком пишу на первой попавшейся бумаге. Кажется, это было мое эссе…Пофиг! Потом новое распечатаю!
Затем, настал черед чемодана. Это было чуточку проще, потому как все вещи я уже заранее наметила и даже предусмотрительно выложила ближе, чтобы только уложить в сумку. Сейчас же, это просто летело в беспорядочном хаосе в раскрытую пасть чемодана. И это? Хорошо, я даже знаю куда это пойдет. Закидываю все без разбора, вполне возможно, что забываю что-то из вещей или прихватываю лишнее. Мне все равно, сейчас у меня лишь одно желание – как можно быстрее покинуть это дурацкое место! Не хочу быть тут. Не хочу видеть его…Их… Не хочу проходить рядом с их комнатой. Не хочу ехать с ним никуда. А еще, не хочу снова уходить в себя, но… Кажется, это уже неизбежно.
С трудом застегиваю и закрываю огромного серого монстра на колесиках, хватаю свою теплую куртку, натягиваю массивные желтые ботинки и шапку с помпоном, и выхожу в корридор. Оставляя за собой кучи хлама и вещей, разбросанных по всей комнате, ужасные воспоминания, (а нет, кажется, они увязались со мной…) а еще, я кажется, забыла там свой ноут. Ну да ладно, меньше сопливых постов и испорченного в праздники настроения людям. Пусть хоть у кого-то будет все хорошо. Звеня ключасми, я вновь бросаю взгляд на кучу хлама в коробке, рядом с собственной дверью с табличкой, которая гласила следующее «Вещи одного забывчивого придурка. Все бесплатно! P.S. Тренируйся, а то техника страдает. (И не только бытовая) Привет Клэри!»
Вызванное такси уже пищало у входа, распугивая собравшихся на лестнице перед входом курильщиков и их еле стоящих дам. Ладно, сегодня я не в их числе. Кажется, это в плюс, не так ли? Темнокожий мужчина, с бубнением закинул мой чемодан в багажник и медленно, будто завтра надо, поехал к станции, причитая про позднее время и начинающуюся метель. Я молчу. Не хочу ничего ему отвечать, иначе просто сорвусь на крик. Доезжаем мы до место спустя час. Лишь пара тусклых желтых фонарей освещают станцию с кассовым окошком. Отдав деньги и приняв непослушный чемодан, я иду прямо к нему, пару раз стукнув в заснеженное стекло.
- Чего надо? – отозвался хрипловатый женский голос и в окошке показалось кудрявая, коротко стриженная красная голова полноватой женщины.
- Мне нужен один билет на ближайший рейс до Нью-Йорка,- говорю я, протягивая деньги.
Встретившись со скептическим взглядом женщины, вижу ее кивок.
- Вон автобус. Сейчас поедите?
- Да!
Может даже чуть громко и резко, но с таким рвением прозвучал мой голос, что женщина немного отшатнулась, бубня:
- И нечего так орать, - пробивая билет и отдавая сдачу, проговорила она,- Вот Ваш билет. Счастливого пути.
Окно резко захлопнулось прямо перед моим носом а я быстро побежала к водителю, что уже норовил заводить мотор и трогаться в путь. А после… Меня ждала долгая дорога в город, под звучание треков из плэй-листа, таких же грустных и мерзких как и мое настроение. Я не смогла заснуть, даже на пол часа, все видя перед глазами отвратительные образы, а моя безжалостная фантазия нещадно воображала их диалоги и дальнейшие позы… Так я и встретила розоватый рассвет над городом желтых такси, серых высоток и кирпичом бедных кварталов – Нью-Йорком.

***
- Спасибо, Карли… Не хочется…
Отвечала я на многочисленные предложения какао, печенья, пирожного или лакричной палочки от подруги, сидя в кресле с ногами и держа в руках кружку уже остывшего винного напитка. На что она лишь закатывала глаза и тяжело вздыхала, пока не съехала с края того же кресла, закинув мои ноги себе на колени и чуть прислонившись ко мне, положив свой подбородок на мое плечо, мягкое от любимого свитера с натуральным кашемиром, и смотря прямо на меня.
- Ну Скааай… Я не могу позволить тебе так убиваться из-за этого козла… Ну, Облачко… - она чуть ерзает, раскачивая меня.
Я понимаю, что жалеть себя и оплакивать ушедшее глупо и не правильно по отношению к Карли и Джерри. Так что я выдавливаю из себя улыбку и отпиваю глоток глинтвейна, чуть морщась на его холодный и не особо приятный вкус. Так, девочка, давай, ты можешь быть радостной для нее. Как раз только для нее и могу…
- Все хорошо. Ты права! – улыбаюсь я, - Это же праздник! И елка чудесная! – смотрю на еще чисто-зеленую мохнатую гостью, - Как на счет украсить ее?
Ловя, теплый взгляд подруги, скидываю ноги с ее колен и ставлю недопитую жидкость на журнальный столик. А она тем временем уже зовет своего принца, чтобы тот помог с коробками и мишурой. Я рада за нее. Правда, искренне. Кажется, он хороший парень, и он о ней заботится, и терпит ее некоторые странности. А она в нем души не чает, как всегда выказывая это каждую секунду, что она с ним. От этого все внутри просто переворачивается, будто кто-то вскрыл живот и медленно, методично начал перемешивать все содержимое пинцетом, то и дело бесцеремонно задевая жизненно важные органы. Но я не должна позволять маске «улыбчивой Скай» упасть с лица. Это их первое рождество. Оно должно оставлять только хорошие воспоминания. Пока коробки на столе и диване росли и распаковывались, а мы все вместе напивали Merry Christmas и Jingle Bells, перевирая слова, смеясь и вешая на игольчатые ветки шарики, свечки и сапожки с гирляндами. Я подпеваю, улыбаюсь, и даже на короткое мгновенье забываю, какая сила выгнала меня ночью из студенческого городка и отправила в путь. Телефон я вырубила сразу после прибытия в дом. Вытащила симку, оставляя черный кирпичик и наушники в нем, на прикроватном столике. Мне снова отведи маленькую, но уютную комнатку между ванной и спальной. В которой вольготно умещаемся мы с моим скарбом, а больше мне и не надо! В какой-то момент распития очередной кружки спиртного в мою голову приходит давняя мысль. Я думала об этом еще когда планировала наши с Ником «чудесные праздники», но сейчас… Мне кажется это еще более необходимым чем когда бы то ни было.
- Я хочу навестить завтра Пэтти, - говорю я, отстраняя кружку от губ и встречаюсь с голубыми глазами подруги.
- Мы все равно хотели завтра прогуляться, съездим вместе в Бронкс… – не мешкая отвечает она, не обращая внимания на кашель со стороны Джерри.
Я благодарна ей, но… Это было бы не честно и не удобно, по отношению к парню, которому приходится терпеть  мою грустную мину все праздники. Да и… Я хотела с ней слишком многое обсудить, и это явно не для посторонних ушей, даже Карли.
- Не стоит, - качаю я немедленно головой, - Я поеду туда рано на автобусе. Мы давно не виделись… Это на долго. Так что советую повеселиться, - подмигиваю парню, который тут же улыбается и приобнимет свою возлюбленную за талию, на что та только фырчит.
- Но это безумно далеко и я тебя одну не отпущу. Я тоже давно не виделась с Пэтти!
- Спасибо, - улыбаясь, отвечаю я, - Но правда, не нужно. Дорогу я знаю, да и все знают меня. Так что все будет здорово и у меня, - легонько щелкаю пальчиком девушку по носу, - и у Вас.

Старенький автобус, колесящий через весь город, вот уже сколько я себя помню и много-много дольше, перевез меня через мост, через еще сонные улицы Манхэтена, мимо парка, через кварталы в пошарпанный и убитый, но все еще твердо стоящий на шатких ногах и не сдающий позиций самого криминального, грязного и вообще бедного района во всем Нью-Йорке. Что я могу сказать… Да, Бронкс не самый фешенебельный район, но я тут не за размороженной трех дневной пиццей или за пяти сортным коксом, который толкает Коротышка Джо. Я иду, шагая через лужи, старые пачки из под чипсов и бычки, изредка поднимая глаза из под капюшона серой толстовки на очередной крик или шарканье ботинок впереди. Не хочется ни с кем сталкиваться, я здесь не для скандалов или разборок. Сворачиваю, как обычно, и перешагиваю вечно валяющийся кабель из дома Джонсов, просто идя вперед. Еще несколько шагов и он проявится сквозь запорошенные ветви, редко стоящих деревьев, и серо-голубые дома в несколько этажей. Не могу сказать, что я скучала, ждала встречи или в приступе ностальгии всплакнула пару раз о нем. Вовсе нет, я была рада выбраться оттуда в свои шестнадцать и никогда не горела желанием вернуться в эти серые полосатые стены с пыльными ковриками, вечно орущими детьми и не менее раздражительными надзирательницами, коих принято называть – воспитатель. Да, вот и этот громадный черный монстр из кирпича с неким подобием часовой башни, что возвышается над кварталом как бельмо, но представить его без этой махины… Да он стоит тут со времен индейцев Майя! Такой же древний, холодный, сыплющий песком и тянущий легким смрадом. Ну да, примерно таким его я и запомнила… Думала я, проходя мимо старой, болтающейся на заборе таблички «Приют спасения». То еще спасение, должна признаться, но, к счастью, мой путь лежит совсем не туда. Ломая миллионы снежинок своими ботинками, я пересекаю не ухоженную площадку, сворачиваю влево, огибая здание, и иду в сторону флигеля на заднем дворе. К счастью, из железной, проржавевшей, от старости, и миллион раз залатанной трубы шел серые дымок, сливающийся с таким же серым, снежным небом.
Замерев перед дверью, я уставилась на носа собственных ботинок, приводя хаотичные мысли в порядок. «Ну же, Скай! Это ерунда, ты делаешь это несколько раз в год! Давай!» Выдохнув клуб пара я поднимаю руку и стучу в старую деревянную дверь. Не прошло и пол минуты, как та отворилась, представляя мне женщину в шерстяном темно синем платье, теплых носках в тапочках с мордами мультяшных псов, в теплой шали на плечах и такими же, неизменно теплыми карими глазами, это была она. Хозяйка этой скромной обители спокойствия и невыразимого настоящего тепла.
- Скай! – в уголках ее губ собрались морщинки, а руки раскрылись, - Как я рада! Почему ты не позвонила, я бы что-нибудь приготовила!
- Здравствуй Пэтти, - улыбаюсь я в ответ, ныряя в ее объятья, - Я просто хотела сделать сюрприз. Я безумно соскучилась. Как ты?
Вот и она – Пэтти Прайм. Да, вы не ослышались, Прайм. Это она подарила мне свою фамилию, любовь и многое, о чем, возможно, я еще Вам расскажу. Вот эта, чуть посидевшая, худощавая женщина, чуть выше меня ростом с вечно теплыми морщинистыми ладонями и запахом корицы никогда не уставала дарить мне свое время, силы и заботу. Это она зализывала мои синяки и ссадины после веселых игр с мальчишками, воспитывала, укрывала от ругани с директрисой и сама наказывала за проступки, коих было великое множество. Она грела мне молоко, когда я начинала кашлять и иногда читала свои любимые детские книжки. Ее обожали и обожают все дети, что появляются в стенах этого холодного и колючего места. Она как огонь, что согревал всех, согревал меня… Она была всем. Да и сейчас есть. Пэтти - физическое воплощение всего, чем я сама являюсь. По крайней мере, стараюсь этим быть. Нет, она не язвительна, она не пытается быть важнее, чем есть на самом деле или прыгнуть выше головы. Она не озлобленна на мир и не прячется в своем большом уютном коконе – это все мое, моя противная натура, выработанная годами, все защитные программы всегда отлажены и прекрасно работают в едином механизме под названием «Скай».
Это был длинный разговор, мы болтали обо все, расположившись в уютных креслах с ушами, вокруг изящного столика с кофейником, сливками, распивая горячий шоколад и делясь новостями, накопившимися за последние несколько месяцев. Она рассказывала о своих новых подопечных, о том, что порядки так же не меняются, при этом умалчивая о строгих запретах и злостных гримасах директрисы, что с годами становилась все сварливее и злей. Об этом оставалось только догадываться. Ах, Пэтти, моя милая старушка Пэтти… Иногда, я завидую ее способности не помнить зла, вспоминая лишь хорошее… Это дар, который доступен лишь ей одной. Я же рассказывала о своих достижениях, о забавных историях с участием друзей…
На улице уже стемнело и старик Роджер уже успел заглянуть к нам на огонек и одарить меня своей милой однозубой улыбкой, объятьями и стойким запахам его фирменного табака. Его истории всегда были веселы и бесконечны, зная это, мама Пэтти не позволила ему задержаться дольше разумного срока и вернулась ко мне. А я… Я медлила, боясь говорить о главном…
- Дорогая, ну что не так?.. Я же вижу, тебя что-то беспокоит…
Мои губы тепло растягиваются. Как ей всегда это удается? Угадать тревогу, даже в самом простом и веселом разговоре.
- Да, ты права… Дело в… нас с Ником…
- Что случилось? С ним все хорошо? – ее глаза и голос выражали тревогу.
- Да, думаю… Да, все прекрасно…
Ее плечи опустились в облегчении и она чуть откинулась на кресле.
- Как и у его девушки
Это странно, но мне казалось, что голос звучал так… обыденно. И самой стало страшно, как быстро мое настроение на этот счет поменялось. Хотя нет…
Вышла я от нее уже поздно, давно светили тусклые фонари, а на улицы высыпал народ. Мы говорили долго, рассуждая, споря, делая выводы и снова обсуждая. Я не позволила ей выйти проводить меня до остановки, сказав, что меня у ворот уже ждет машина Карли. Конечно, машины не было, хотя, я бы не удивилась, если бы подруга оказалась тут. Шла я гораздо быстрее, обходя самые светлые участки в тени и останавливаясь, когда «веселые» компании проходили мимо. Путь до остановки не занял много времени, даже при таких обстоятельствах. Автобус прибыл чуть позже намеченного срока, но я была рада, что он вообще появился, скрежеща ржавой подвеской и еле открывающимися дверьми. Он был практически пустым, я села через ряд от водителя, подальше от целующейся парочки, и пары одиноко сидящих парней. Под треск старого радио я пересекла искрящийся огнями город и длинный мост, а когда оказалась на улице… Я могла дышать свободно, полной грудью и это было потрясающе.
Дверь открылась мгновенно, по первому же моему звонку и из нее вылетела безумная Карли, крича что-то типа «Вернулась!», «Где ты была?! Я так перепугалась!» Я бы могла успокоить подругу, но с этой ролью прекрасно справился Джерри и все быстро успокоились, хотя обиженный тон подруги остался на остаток вечера.
Я не знаю, каким волшебным образом разговор с Пэтти заглушил мои терзания и, как бальзам, залечил мои ноющие нервы и успокоил душу. Мне стало легком. Так легко, как было когда-то давно. Меня не тревожит история с Ником, или гораздо меньше взрывает мой мозг. Мне стало меньше хотеться зарыться головой в работу. Хотя, зная себя… Сейчас мне хочется полной гармонии и провести остаток праздников под девизом «А пошло оно все! У меня все прекрасно!» Да, так я и поступлю. Включенный на пару минут телефон начал вибрировать от полученных сообщений и пропущенных звонков. Куча от Карли, не меньше от подонка Ника и еще несколько от знакомых, с поздравлениями. Читать я их не собиралась, лишь просто разгрузила ящик принятых и вновь отключила агрегат, мирно укладываясь на мягкой подушке и прикрывая глаза, мечтая о добром и прекрасном сне. Фея Пэтти, мне эго обеспечила своим волшебным голосом и этим разговором. Спасибо тебе, моя любимая мама Пэтти, я, как всегда, обязана тебе абсолютно всем, что имею в своей жизни.